News-News

ПОЛИТИКА  САМОУСИЛЕНИЯ И ПОПЫТКИ РЕФОРМ В КИТАЕ ВО ВТОРОЙ  ПОЛОВИНЕ XIX в.

Череда   военных   поражений  Китая   в  столкновениях  с  запад- ными державами, приведших к утрате страной  полноты государ- ственного суверенитета (установление иностранного контроля над таможенной системой, консульская юрисдикция, экстерритори- альность, создание  сеттльментов), явилась  побудительным мо- тивом к поиску путей выхода из создавшегося положения. Таким выходом  могла  быть  только  политика реформ.  Она  получила  на- звание «движение по усвоению заморских дел» {янъу юньдун)  или «политика  самоусиления»  (цзы  цян)  и  проводилась  на  протяже- нии    1860—1890-х гг.   Ее  завершением  принято  считать   события японо-китайской  войны,  результаты   которой   продемонстриро- вали  большую  эффективность реформ  в Японии по сравнению с «самоусилением»  в  Китае.

Пытаясь  разобраться  в  причинах  побед  Запада  и  поражений Китая,  идеологи   политики  преобразований  прежде   всего  обра- щали  внимание на те сферы, где превосходство европейских дер- жав  было  наиболее   очевидным, в первую  очередь  на  военно-тех- ническую мощь  иностранных держав.   Именно это  отмечал  один из  выдающихся ученых  и  политических деятелей   Китая   середи- ны  XIX в.  Вэй  Юань  (1794—1856).  Наибольшую известность полу- чил  его  энциклопедический труд,  содержавший  обширные  све- дения   по  географии,  экономике,  политическим  институтам за- рубежных   государств.    Написанная  на   основе   многочисленных китайских и иностранных источников, эта книга  содержала  также и   некоторые  собственные  рекомендации  автора,   связанные  с мерами, которые  следовало  принять цинскому правительству для разрешения  проблем,  возникших  перед   китайской  державой. Предложения  Вэй  Юаня  включали строительство арсеналов для производства современного оружия, верфей  для сооружения па- ровых судов, реорганизацию армии, учреждение организаций, предназначенных для  сбора  сведений о западном мире, включая переводы иностранной  литературы, реформу системы подготов- ки  офицеров армии  и флота.

В публикациях Фын  Гуйфэня (1809—1875), известного педаго- га и исследователя своего  времени, была поставлена проблема взаимосвязи конфуцианской традиции и новых  веяний, связан- ных  с  приобщением Китая  к  западным ценностям.  Надо  отме- тить, что постановка вопроса о восприятии достижений чуждой культуры  была  революцией для китайского сознания. Цивилиза- ция, сделавшая передачу  основ  своей  культуры  принципом взаи- модействия с окружающим миром,  нуждалась  в обосновании са- мой возможности заимствования извне.  Иначе говоря, эта воз- можность требовала легитимизациина основе  конфуцианской традиции. Данная проблема была  решена Фын  Гуйфэнем следу- ющим  образом.

С его точки  зрения,  превосходство морально-этических прин- ципов, заложенных конфуцианством, было несомненным. Поэто- му, допуская заимствование паровых судов и современного огне- стрельного оружия, следовало сохранять верность конфуцианско- му учению.  В китайской мысли  второй  половины XIX в. это было сформулировано следующим образом: «...восточное учение  — ос- новное;  западное учение   — прикладное»  (чжун   сюе вэй  бэнь,  си сюе вэй юн). Впоследствии именно эта проблема (соотношение «вос- точного»  и  «западного»   учений) стала  одной  из доминант китайс- кой  мысли  не только  в XIX в., но  и на  всем  протяжении XX в.

После  поражения Китая  во второй  «опиумной» войне  в полеми- ку о путях выхода из создавшегося положения были вовлечены выс- шие  сановники империи, входившие в ближайшее окружение им- ператора, правившего под  девизом   Сяньфын. Су  Шунь, фаворит императора, глава налогового приказа,  известный своим  корысто- любием, объединил вокруг  себя  противников нововведений, выс- тупавших  за восстановление изоляции Китая. Этой группе противо- стояли  сановники во  главе  со  сводными братьями императора — князьями Гуном и Чунем.  В январе  1861 г. на имя  императора был направлен меморандум за подписью князя Гуна. В нем предлагалось создать  специальный орган  в системе  высших  государственных ве- домств  для  разработки политики,  призванной найти  пути  выхода из кризиса в отношениях Китая  с внешним миром. Канцелярия по управлению делами  заморских стран  (так было  предложено назвать этот орган, сокращенно Цзунли ямынь) должна  была  в первую  оче- редь  наладить   сбор  современной и  достоверной информации  об иностранных державах  и организовать в торговых  портах  сбор пошлин  с иностранных товаров.  Впоследствии в функции этого  ведом- ства вошли  также  вопросы производства современных вооружений, паровых  судов, боеприпасов, машинной техники, телеграфных и железнодорожных линий. Таким   образом, создание Цзунли  ямыня ознаменовало,  в  сущности,  начало   проведения пусть  ограничен- ных,  но  важных  реформ,  в  ходе  которых   подспудно  создавались условия для возникновения в Китае  новых экономических институ- тов, заимствованных у стран  Запада.

Позиции сторонников нововведений при дворе  упрочились после  государственного переворота, происшедшего осенью  1861 г. После  смерти  императора Сяньфыня в августе  1861 г.  Су  Шунь стал  во главе  регентского совета, призванного править  от имени малолетнего наследника престола Тунчжи.  Он  был  сыном  импе- ратрицы  Цыси   (1835—1908).   Волевая,  властолюбивая  женщина, она  строила  далеко  идущие  честолюбивые планы  захвата  верхов- ной государственной власти.  Цыси  удалось достичь согласия со сводными братьями покойного императора и, воспользовавшись тем, что  государственная печать  находилась в  ее  руках,  органи- зовать  арест членов  регентского совета во главе с Су Шунем. Цыси образовала совместное регентство со старшей женой  покойного правителя Китая  бездетной императрицей Сяо  Чжэнь. При  этом особая  роль принадлежала Гуну, получившему титул  «князя-со- ветника по  государственным делам».  В 1865 г. князь  Гун был ли- шен  этого  звания, после  чего  Цыси   могла  принимать решения по важнейшим государственным делам  практически единолично. Через  некоторое время  при  не  вполне   выясненных обстоятель- ствах скоропостижно скончалась вдовствующая императрица Сяо Чжэнь, что означало устранение последнего препятствия, отде- лявшего   Цыси  от безраздельной власти.

Субъективно  цели   сторонников  «самоусиления»  состояли  в укреплении в  первую  очередь   военного потенциала Китая,  что должно  было  явиться главным  условием  подавления внутренней смуты,  оказания  достойного  сопротивления  иностранным  дер- жавам  и  укрепления пошатнувшейся власти  цинской династии. Однако  вскоре   сторонники  курса  реформ  вполне   естественно пришли к выводу  о необходимости осуществить не только  пере- подготовку войск,  но  и  их перевооружение, а для  этого  необхо- димо  было  наладить  собственное производство современных ви- дов  оружия.   В  одном  из  меморандумов князя  Гуна  говорилось: «При  всестороннем исследовании политики самоусиления ста- новится  очевидным,  что  главным   в  ней   является  подготовка войск, а подготовку войск  в свою  очередь  необходимо начинать с  производства  оружия».

Но создание современного военного производства было не- возможно без использования индустриальных технологий. Наи- более  отчетливо эта  мысль  была  выражена в одном  из  меморан- думов  крупнейшего  деятеля   эпохи   «самоусиления»  Ли  Хунчжа- на,  писавшего: «Сегодня   главным   средством обороны от  врагов и основой самоусиления является производство машин».

Итак, стремясь найти  пути  к укреплению системы восточного деспотизма в Китае, выглядевшей во второй  половине XIX в. весь- ма архаической, сторонники реформ пришли к осознанию необ- ходимости создания современной по своей технологической форме промышленности в первую очередь усилиями самого деспоти- ческого  государства. С этой точки  зрения годы «самоусиления» явились временем создания условий для формирования китайс- кого капитализма «сверху» путем усилий, предпринимавшихся самим  государством, предпочитавшим пока сохранять незыбле- мыми  устои  традиционной политической системы.

Важно  отметить, что наиболее активными практическими дея- телями  реформ стали организаторы подавления антиправитель- ственных движений середины XIX в., создатели местных  воинских формирований — Ли Хунчжан, Цзэн  Гофань  и Цзо Цзунтан. Имен- но они  и основали первые  в Китае  арсеналы, использовавшие со- временную западную технику  для производства вооружений. Пер- вый  современный арсенал  был  создан  Цзэн   Гофанем в  1861 г.  в г. Аньцин. Затем арсеналы, а впоследствии и механические заводы и верфи  появились в Сучжоу, Шанхае, Нанкине, Тяньцзине, Сиа- не,  Гуанчжоу, Чэнду  и других  крупнейших городах  Китая.

Характерной чертой  этого  вида промышленности и военных формирований было  то, что они  контролировались центральны- ми  правительственными  ведомствами лишь  номинально. В дей- ствительности и арсеналы, и армии, образованные в ходе подав- ления  тайпинов,  оставались в руках региональных военачальни- ков.  Это свидетельствовало о начавшемся упадке традиционной государственности. По форме  эти процессы весьма напоминали явления, свойственные концу  династийного цикла, обычно  от- меченному децентрализацией власти.  Но в условиях  включения Китая  в мировую  капиталистическую систему династийный кри- зис был связан с возникновением тенденций, которые можно охарактеризовать как  начальную фазу генезиса капитализма.  Это в свою очередь  создавало предпосылки для разрыва с прежним циклическим ходом  китайской истории.

На  протяжении  I860—1890-х гг.  в  Китае   в  рамках   казенного сектора  было создано около  20 промышленных предприятий, свя- занных  с военным производством, на которых  было  занято  примерно  10 тыс. рабочих.  Технологически это была современная про- мышленность, основанная на применении машин, однако  с точки зрения  социальной  организации  ее  было  трудно  охарактеризо- вать как буржуазное предпринимательство.  Продукция,  произво- димая на этих фабриках, минуя рынок, шла непосредственно на снабжение армий.  Таким  образом, здесь отсутствовал один  из основных мотивов капиталистического производства — стремле- ние получить прибыль. Положение рабочих подчас было близко статусу государственных крепостных, а не свободной наемной рабочей силы.  Тем не менее  нельзя  недооценивать усилия, пред- принятые китайскими милитаристами второй  половины XIX в. в связи  с созданием основ современного промышленного произ- водства  в Китае.

Необходимость обеспечения государственной промышленности сырьем  и транспортными структурами заставляла лидеров  регио- нальных  группировок браться  за решение и этих проблем. Государ- ство контролирует угледобывающее производство,  строит железные дороги.  В 1881 г. для перевозки угля от мест добычи  к побережью в Северном Китае  построена первая  железная дорога.

Начиная с 80-х гг. XIX в. экономическая сторона  политики «са- моусиления» претерпевает некоторые существенные изменения. На- чинают  строиться не только  военные, но и гражданские предприя- тия  (главным образом в текстильной промышленности), к участию в которых допускается национальный капитал. Правда, и в этот пе- риод государство продолжает исповедовать прежнюю идеологию по отношению к частному  предпринимательству, которое рассматри- вается как потенциальная угроза общественным устоям.  Например, в 1882 г. китайским коммерсантам было запрещено в течение  10 лет строить  современные частные  предприятия. Единственной формой участия их в современном предпринимательстве в связи  с этим было вложение средств  в казенную промышленность.

После  того  как  гражданская часть казенной промышленности оказалась связанной с рынком, выявилась низкая эффективность казенного управления, к которому начинают привлекаться и част- ные  вкладчики капитала. В результате  возникли две системы уп- равления государственно-частными предприятиями: «контроль чиновников, предпринимательство торговцев» и «совместное предпринимательство чиновников и торговцев». В сущности, пе- реход к подобным методам  управления промышленностью озна- меновал постепенное движение к полноценному частнокапита- листическому предпринимательству на основе  приватизации ка- зенной промышленности.

Это движение было  весьма  противоречивым. В некоторых слу- чаях  экономически  неэффективное  предприятие  из  разряда казенно-частных могло  быть переведено в категорию частных.  Так произошло в  1894 г. с крупнейшим металлургическим предприя- тием Китая  того времени Ханьянским заводом, проданным в част- ные  руки.   Одновременно  расположенная  в  той  же  провинции Хубэй  прибыльная текстильная фабрика,  являвшаяся  смешан- ным предприятием, была выкуплена Чжан Чжидуном в казну, причем частные  вкладчики получили лишь половину принадле- жавшей  им доли.  Неудивительно в связи с этим, что в процессе создания и «приватизации» крупных современных государствен- ных предприятий ведущую роль играли не столько торговцы, ос- тавшиеся, в сущности, беззащитными перед  произволом со  сто- роны  государства, сколько чиновники   - представители склады- вающегося бюрократического капитала.

К середине 90-х гг. XIX в. на всех казенных и смешанных пред- приятиях была занята  уже весьма значительная по численности группа  фабричных рабочих, насчитывающая около  40 тыс.  чело- век.  Уровень  эффективности работы  казенного сектора, даже во- енных заводов, весьма значительно уступал производительности аналогичных европейских предприятий. Так, Хубэйский арсенал, выпускавший в конце  XIX в. по лицензии винтовки системы «мау- зер», тратил на производство одной  единицы продукции в 7 раз больше  времени, чем  на  заводах  «Маузер»  в  Германии.

Второй  путь складывания в Китае  капитализма был связан с движением «снизу»  в результате  создания главным  образом сред- них и мелких  предприятий торговцами и зажиточными землевла- дельцами. В некоторых случаях образовывались современные про- мышленные предприятия в области  переработки сельскохозяй- ственной продукции целыми клановыми организациями, особенно на юге Китая. На протяжении 70—90-х гг. XIX в. было основано более 70 таких промышленных предприятий с общим  числом  занятых около  30 тыс. человек.  Несмотря на то что представители торгово- го и мануфактурного капитала также участвовали в создании со- временной промышленности, китайская промышленная бур- жуазия   формировалась  главным   образом  за  счет  сельских   бога- чей, а также  за счет бюрократии. Китайское государство вплоть до конца XIX в. продолжало придерживаться политики ограничения активности предпринимательского слоя. Для того чтобы иметь некоторые гарантии неприкосновенности капиталов, представи- тели  складывающейся  национальной  буржуазии были  вынужде- ны  вступать  в смешанные общества,  находившиеся под  контро- лем региональных клик  и чиновничества.

Положение рабочих  на  смешанных и  частных  предприятиях, как  и  на  государственных, было  жалким:   ненормированный рабочий   день,  почти  даровой  труд,  традиционная  система   поли- цейского надзора  за рабочими.

Под влиянием втягивания Китая  в мировые хозяйственные связи, путь для  чего  был  проложен опиумной торговлей, в нед- рах традиционной китайской экономики также происходили весь- ма существенные процессы, свидетельствовавшие о зарождении буржуазного предпринимательства  в аграрных структурах, являв- шихся  оплотом традиционной общественной системы. Эти явле- ния  были  связаны с развитием внешней торговли.

Наряду  с традиционными для экспорта товарами в 60-е гг. осо- бое значение Приобретает вывоз хлопка-сырца. Этот процесс явился одним  из  результатов гражданской  войны   1861—1865 гг.  в  США, когда  блокада  северными штатами Юга привела к тому, что один из важнейших в мировой торговле  регионов по производству хлоп- ка  был  отрезан  от потребителей. Последнее обстоятельство при- вело к возрастанию роли  Китая  как  важнейшего поставщика дан- ного  вида сырья  на мировой рынок. В указанные годы целые  уез- ды в южнокитайских приморских провинциях переходят  на выращивание хлопка, результатом чего стало  нарушение харак- терного для всех традиционных обществ  соединения зернового производства с выращиванием технических культур.  Естественным следствием этого  была  коммерциализация сельской экономики в этих районах. Крестьяне, отказавшиеся от производства риса в пользу технических культур, были  вынуждены обращаться к услу- гам рынка  для  приобретения продовольствия. И даже после  того, как положение в США и в мировой торговле  с хлопком  восста- новилось после  поражения южных  штатов, процесс товаризации сельского хозяйства для  Китая   выглядел  необратимым.

Примерно те же  процессы были  характерны и для  производ- ства шелка-сырца.  Однако в данном случае  это  было  результатом эпидемии  тутового   шелкопряда,  поразившей  западноевропейс- кое  сельское' хозяйство,  что  также  вызвало   увеличение  потреб- ности  в вывозе  этого  товара  из  Китая.

Не  менее  существенное влияние на трансформацию традици- онных экономических и социальных институтов оказал  и ввоз иностранных товаров  в Китай. На протяжении второй  половины XIX в.  ввоз  опиума  продолжал оставаться наиболее прибыльной статьей доходов иностранных торговцев. Несмотря на попытки иностранцев добиться широкого экспорта тканей, этот  вид  тор- говли  не  получил  значительного распространения,  зато  фабрич- ная пряжа иностранного производства вскоре стала завоевывать китайский рынок. Причина состояла в колоссальном разрыве  в производительности труда  между  индустриальным производством пряжи  на Западе  и традиционной технологией, продолжавшей господствовать в Китае.  Производительность труда на британских текстильных фабриках в прядении была в 80 раз выше,  чем на ремесленных предприятиях Китая,  в то  время  как  в ткачестве она превосходила производительность китайского ремесленника лишь в 4 раза. В связи с этим за период 70—90-х гг. XIX в. импорт иностранной пряжи  увеличился в 20 раз,  а тканей  — всего лишь на 40%. Иностранные ткани получали все более широкое распро- странение на китайском рынке, В особенности после  того,  как усовершенствование технологий в области  ткачества  и открытие в 1869 г. Суэцкого канала  понизили себестоимость одного  куска тканей, привезенных из Европы, почти  в 20 раз.

В результате для китайского крестьянина приморских провин- ций  стало  более  выгодным использование иностранной пряжи, чем пряжи отечественного производства. В образовавшуюся брешь между собственно земледелием и крестьянской домашней про- мышленностью устремился торгово-ростовщический капитал, взявший на себя  прежде  всего снабжение сельских  дворов  в де- ревнях,  расположенных неподалеку от портов,  открытых для тор- говли, иностранной фабричной пряжей. За небольшое вознаграж- дение крестьяне сначала  на ткацких  станках традиционного типа производили ткани  для местных  торговцев.   Следующим этапом было  предоставление дворам,  которые  оказались таким  образом вовлеченными в буржуазное  предпринимательство, более  совре- менной ткацкой техники. Этот процесс  представлял не что иное, как зарождение наиболее  простых  форм  мануфактурного произ- водства,  ориентированного на удовлетворение потребностей не только замкнутого крестьянского хозяйства, но и постепенно формирующегося национального рынка.

Основным внешнеторговым партнером Китая во второй по- ловине XIX в. продолжала оставаться Британская империя, на долю которой  приходилось около  2/3 китайского импорта  и примерно 50% экспорта. Другие державы  стремились также  к увеличению своего присутствия на китайском рынке.  В 80-х гг. XIX в. важным торговым  партнером Китая  становятся США,  ввозившие в Ки- тай керосин — один  из весьма существенных элементов китайс- кого импорта.

Еще  одним,   третьим,   путем  развития в  Китае  капитализма было создание  иностранного капиталистического сектора в ки- тайской  экономике. Вследствие  недальновидной политики цинс- кого  правительства и постоянного давления со стороны  иност- ранцев,  опиравшихся на авторитетное превосходство европейс- кого оружия,  система таможенных отношений действовала в Китае в  пользу  иностранного капитала, а не  зарождавшегося  национального предпринимательства.  В результате  второй  «опиумной» войны  таможни оказались под  иностранным  контролем. Еще  в 1859 г. под давлением англичан было создано  Управление импе- раторскими таможнями. Вскоре во главе его были поставлены иностранцы, призванные следить за выполнением Китаем  обя- зательства по выплате  контрибуций, которые  обеспечивались от- числениями от таможенных сборов.  В течение  нескольких десяти- летий  во главе китайских таможен  стоял  англичанин Харт,  а к середине   90-х гг.  в  них  служило   около   800  иностранцев,  боль- шинство из которых составляли англичане. Неудивительно, что экспортные пошлины (что было важно в первую очередь для на- ционального предпринимательства) примерно в два раза превы- шали  импортные. Это свидетельствовало о том,  что цинское пра- вительство   проводило, в сущности,  протекционистскую  полити- ку,  но  по  отношению к  иностранному капиталу.

К  концу  XIX в.  в  Китае  действовало  около   600  иностранных фирм,  в том числе  более  100 промышленных предприятий, пред- ставлявших наиболее  современный сектор  китайской экономики. Это  были  верфи,   доки,   шелкопрядильные,  ткацкие,  маслобой- ные,  газовые,  чаеперерабатывающие заводы и т.д. Кроме того, иностранцы 'занимали серьезные позиции  в сфере  современных финансов,  транспорта, связи.

Мировой рынок, иностранное предпринимательство на про- тяжении второй  половины XIX в. все  интенсивнее и глубже про- никали в структуры китайской традиционной экономики. С 60-х гг. Север,   с  70-х гг.  провинции  бассейна   Янцзы,  в  80-е гг.  юго-за- падные, а с конца  XIX в. и северо-восточные регионы  Китая  ока- зываются   периферийным  элементом  мирового  рынка.   Разуме- ется,  эти процессы свидетельствовали о том,  что традиционный Китай   постепенно  становился  «полукапиталистическим»,  одна- ко  степень  вовлеченности китайской экономики  в мировые  хо- зяйственные связи  и  в первое  десятилетие XX в.  оказалась срав- нительно незначительной.

В  целом  становление капитализма  в Китае   (впрочем,  как  и  в других  полуколониальных и  зависимых  странах,   превратившихся в периферию мирового капиталистического хозяйства) отличалось рядом  существенных особенностей  по  сравнению с классическим течением  этого процесса в истории  европейской цивилизации. Здесь не столько происходило вытеснение менее развитых форм буржу- азного предпринимательства более современными, сколько  одно- временный рост и наиболее  архаических (элементарные формы мануфактуры), и самых развитых  его проявлений (крупная фабри- ка,  основанная на использовании современных машин).

Причем в сфере технологически наиболее  совершенной инду- стрии  монопольные позиции принадлежали традиционному го- сударству и иностранному капиталу.  Это объективно ставило  за- рождающуюся национальную буржуазию  в ситуацию  конфликта как с устоями деспотической государственности, так и с коло- ниальными державами Запада,  являясь источником проявления китайского национализма. В отличие от традиционной ксенофо- бии этот национализм стремился (соединить призыв  к возрожде- нию  независимого и могущественного Китая  с идеалами  модер- низации, понимаемой как  перенесение на китайскую почву  не только современных индустриальных отношений, но и социальных и политических порядков.

Неизбежным историческим парадоксом складывающейся си- туации  было то, что объединение на основе  современного рынка и современных форм  политической организации было возможно в результате распада прежней политической системы, зиждив- шейся на скрепляющем общество  единстве, обеспечиваемом «вос- точным» деспотизмом. Правившая в Китае  маньчжурская динас- тия объективно не была заинтересована в быстром  экономичес- ком  развитии страны,  поскольку неизбежным следствием этого стало  бы  усиление  ханьцев  и  упадок  господствующего  положе- ния маньчжуров. Ростки  будущей дезорганизации этого традици- онного  общества  содержались в региональном милитаризме, ста- новившемся на  протяжении второй  половины XIX в.  все  более влиятельным фактором китайской внутренней политики.

Источник: А. В. Меликсетова - История Китая. Учебник - 2002